Безмолвия, а живой тишины

Наш современный город с его многолюдьем, густой сетью коммуникаций, промышленных объектов, мощным транспортным движением, одетый в асфальт и бетон, старается восполнить недостаток естественной природы в виде деревьев, водоемов, рукотворных парков, скверов, бассейнов.

Блага городской жизни, ее духовная интенсивность, технический размах и бытовой комфорт неоспоримы. Очевидно, повсеместное «внедрение» именно этих достоинств мы подразумеваем, когда говорим об осуществлении одной из важных социально-экономических задач — постепенном стирании определенной грани между городом и селом. При этом предполагается двусторонняя связь, взаимообогащение: не только село «перенимает» положительные духовные, технические и бытовые качества города, но и город восполняет свою внешнюю и внутреннюю панораму элементами сельского ландшафта, недостающими ему для полноты жизни.

Вспомним о таком еще немаловажном обстоятельстве, как звуковая гамма города, которая, что греха таить, еще далека от того, чтобы ласкать наш слух, превращаясь в часы пик в какофонию силой во многие децибеллы… Городу не хватает тишины, нет, не мрачного, каменного безмолвия, а живой тишины с естественными нотами и аккордами природы— шорохом листвы, звоном цикад и, конечно, пением птиц…

Пернатые певцы особенно милы сердцу горожанина, утомленного металлическим скрежетом тормозных колодок, рокотом моторов, шипением пневматических дверей на остановках…

Речь пойдет не об «услаждении слуха», не о музыкальных достоинствах певчих птиц, а об отношении к пернатым, об отношении ко всей родной природе. Это качество гражданское, нравственное, если хотите, социальное. Пусть не обидятся любители домашних канареек и попугаев, исправно лелеющие и кормящие своих экзотических пленниц в клетках. Это еще не любовь к природе в ее полном, высоком значении. Настоящая любовь не ограничивается стенами собственной квартиры и бережным обращением с отдельным животным. Здесь предполагается забота всеобщая, активная, повсеместная, гражданская о «братьях наших меньших».

Оберегание птиц

Мы неспроста акцентируем внимание на птицах. XVIII Международный конгресс орнитологов, состоявшийся в Москве в августе 1983 года, показал, что от хозяйственной деятельности человека больше всего страдает мир пернатых. Несмотря на усиление природоохранных мер, в ближайшем будущем ожидается исчезновение по меньшей мере десяти процентов различных видов птиц. В этом печальном процессе, вероятно, наиболее частыми жертвами будут птицы, сторонящиеся и избегающие человеческого жилья. Эти виды, чей ареал нарушен, особенно осторожны в выборе мест обитания и гнездования. Иные из них навсегда покидают облюбованные места, стоит только там ступить ноге человека…

Забота и спасение таких видов — предмет особого разговора. Вернемся к тем птицам, которые не опасаются соседства человека, к нашим пернатым «согражданам». Мы привыкли к многим из них. Нас не удивляют вездесущие воробьи, дерзкие вороны, решительные сороки, голуби…

Благосклоннее относятся, пожалуй, к скворцам, ласточкам, стрижам, а в приморских и приречных населенных пунктах — к чайкам… Но есть и сравнительно новые обитатели города, правда перекочевавшие в него не от хорошей жизни на природе.

В прудах и бассейнах Москвы, Ленинграда, Киева и ряда других городов стали жировать дикие утки, огарь, шилохвость и некоторые другие.

В районе Баку, у морских нефтепромыслов, были замечены дикие утки, бакланы, мухоловки, удоды и другие птицы. В самом городе, в живописных зеленых уголках, нередко «концертирует» такая музыкальная знаменитость, как соловей… А ведь о появлении городского соловья не так давно бакинцы могли только мечтать. Конечно, это отрадные перемены. Однако далеко не всегда появление пернатых новоселов позволяет думать о благополучной их жизни и судьбе в природе. Но тем больше ответственность горожан, и тем необходимее им быть радушными, бережными хозяевами.

Возможно, инстинкт и опыт подсказывают диким пришельцам, что там, где люди, им безопаснее, в парке или саду двустволка не прогремит, да и четвероногих хищников не видно…

Десятки видов птиц гнездятся на территориях городов Москвы, Ленинграда, Томска, Алма-Аты, Барнаула…

Немало птиц высиживают птенцов в болотистых окрестностях Баку. Например, в зоне Карадагского, Азизбековского, Орджоникидзевского, Ленинского и Кировского районов выводят потомство различные виды куликов, горлицы, перепелки, дрозды, камышевки, пастушок… Не опасаются здесь плодиться даже зайцы, лисы, шакалы и другие звери.

Вероятно, во всей республике не найдется такого села, поселка или населенного пункта, где бы на подворьях и в домах не свили бы гнезда ласточки, горлицы, сороки, золотистые щурки, удоды, аисты и, конечно, воробьи.

Оберегание птиц

Таким образом, располагаясь поблизости от человеческого жилья, эти птицы стараются избежать опасностей, подстерегавших их в былых привычных ареалах…

Вот, скажем, кольчатая горлица. Лет десять назад этих красивых, опоэтизированных народом птиц в бакинских скверах можно было бы сосчитать по пальцам. Теперь их в городе множество. Они стали даже характерной чертой городского пейзажа. «Общительность» и доверчивость горлицы известны издревле. Надо сказать, что эта птица имеет обширный ареал—от среднеазиатских и южноказахстанских земель до Индии и Западного Китая, а также Иран, Турция, Северная Африка. Похоже, что многолюдье, густонаселенные зоны ей по душе. А вот в окрестных садах нашего города кольчатую горлицу не видать.

Городские условия постепенно изменяют инстинкты птиц. Перелетной, кочевой жизни они начинают предпочитать оседлую.

Можно наблюдать разницу в поведении уже прочно обосновавшихся в городе пришельцев и пернатых новичков: последние ведут себя с опаской, но, очевидно, спокойствие сородичей рассеивает их страхи.

Из них

Оберегание птиц

Надо ли говорить, как много значат эти новые детали в картине городского пейзажа, как благотворно и воодушевляюще влияют они на наше самочувствие и настроение. Пернатым друзьям рад и стар и млад. А малышам какая радость! Птица для маленького человека, делающего первые шаги,— это «окно» в бесконечное разнообразие живой природы, это удивление, с которого начинается познание мира, восторг перед гением природы. И не только познание, но и воспитание чувств, воспитание личности. Это общеизвестные истины. С простого выбора: «скворечник или рогатка?» начинается отношение к природе, позиция, пусть еще не осознаваемая подростком до конца, но все же позиция. За этим выбором стоит созидательное, доброе или разрушительное, злое начало…

Было время, когда от мальчишек, вооруженных рогатками, худо приходилось беззащитным птицам. Самое печальное, что и взрослые относились к этим «рогаточным разбоям» как к безобидной забаве, шалости, редко кто одергивал и вразумлял «шалунов». К счастью, такое отношение изжито.

Но есть у городских птиц весьма опасный заклятый враг — это вездесущие кошки. Число беспризорных, бродячих кошек в Баку возросло. Они не довольствуются объедками у дверей шашлычных и столовых, не изменяют своей природной алчности, губят птенцов в гнездах, охотясь в городских парках и садах.

А вот эпизод, рассказанный Мамедом Аразом в поэме «Родник Вургуна». Далеко в горах лет 40 назад у старого чабана побывал в гостях прославленный поэт Азербайджана Самед Вургун. Во время неторопливой беседы у родника гость вдруг заметил орла, взмывшего ввысь с подхваченной добычей — кекликом, и, повинуясь первому чувству, вскинул ружье, подбил хищника и спас кеклика от гибели. А немного погодя поэт в раздумье промолвил, что зря лишил ловца добычи: «Ловец ловца добычу не отнимет»… Поэт сожалел о своем вмешательстве в жизнь природы.

Архивная хроника, опубликованная в 1900 году, свидетельствует, что в результате безжалостного истребления джейраны с каждым годом уменьшаются в числе. Охотятся за ними большей частью верхом с борзыми собаками. Хроникер отмечал, что это очень интересная охота как по обстановке, так и по силе ощущений. В снежные зимы джейранов преследуют еще и нагоном, тогда их, обессиленных бескормицей, легче настичь всадникам.

В этой же хронике говорится: «Мало сыщется ныне татар (азербайджанцев), у которых не было бы берданки. Они умеют очень метко стрелять. Даже в седле, на всем скаку бьют джейрана наповал». Несмотря на столь интенсивную охоту, в начале века джейранов было все еще немало — 40 тысяч. К 1940 году численность упала до 5—6 тысяч, из них 1,5 тысячи — в Мильско-Карабахской зоне, 1,2 тысячи — в Кобустане.

В военные годы популяции джейрана вновь возросли. В ту пору не велось подсчета поголовья, поэтому трудно назвать достоверную цифру. Однако известно, что большие стада джейранов водились в окрестностях Мурадханлы, Каррар, Сыгырлы, Гарасу и на других участках Кюрдамирского, Имишлинского и Сальянского районов. В те времена джейраны не очень-то остерегались людей — охотиться по сути было некому.

Массовый отстрел и сокращение ареала начались в основном после войны. Браконьерская охота поставила под угрозу существование этого вида. Вошли в обиход технические «новшества» — отстрел с автомашин, даже с вертолета. Таким «автобраконьерам» было вольготно на равнинных ширванских и мильских просторах — знай жми на педали… Денно и нощно гремели безжалостные выстрелы в степи, слышался топот беззащитных животных, рокот неутомимых моторов. Стада гибли. Особенно зловещей и жуткой была ночная моторизованная охота при свете фар.

Оберегание птиц

Авиаподсчетом, проведенным в 1960 году Институтом зоологии АН республики, в Ширванской степи был зарегистрирован всего лишь 131 джейран, из них 77—в поле Бандован (ныне относящемся к Ширванскому заповеднику). Бандованское поле было последним прибежищем этих животных. Этому благоприятствовал и рельеф — на автомашине тут не очень-то разгуляешься… Еще бы несколько лет бесчинства, и прекрасные джейраны исчезли бы навсегда. Во многих странах джейран остался грустным воспоминанием.

В начале нашего века в Средней Азии и Казахстане джейранов насчитывалось несколько сот тысяч. Еще в 50-х годах в пустынях Мангышлака и Устюрта обитало 100 тысяч, на севере Кызылкумской пустыни — более 20—25 тысяч джейранов.

К 1980 году на всей территории Казахстана осталась лишь тысяча голов. К счастью, угроза была осознанна, хотя и с некоторым запозданием. Принятые меры помогли. Ныне в названном регионе до 10 тысяч джейранов. Большую роль в приросте сыграли заказники, заповедники и питомники.

Какими бы пугливыми и осторожными ни были эти животные, они всегда предпочитали жить неподалеку от человека.

Детеныш джейрана легко приручается и, вырастая, не тяготится опекой, не стремится к степной жизни, привыкает пастись вместе с домашним скотом. Это говорит о пластичности его адаптации. В Бухарской области, например, широко распространено домашнее содержание и приручение джейранят. Но у изолированных особей нет возможности для приплода, в итоге в таких условиях они обречены на вымирание. Бухарцы нашли разумный и хороший выход. В 1977 году решением облисполкома в пустынной зоне (площадь— 5600 гектаров), заросшей саксаулом, не имеющей хозяйственного значения, был создан питомник, огороженный металлической сеткой высотой два метра; было выдвинуто предложение — сдать прирученных и содержащихся в отдельных дворах детенышей и взрослых джейранов в питомник. Набралось 45 особей. Ныне численность джейранов достигла 400 голов. Бухарский питомник привлек внимание и научных работников. Предусматривается в ближайшее время довести численность этих животных до тысячи голов.

В организованный в 1960 году Ширванский государственный заповедник стали собирать разрозненно обитавших на других территориях животных. Эти беззащитные создания так боялись людей, что некоторые из них при поимке погибали от разрыва сердца… Наконец в заповеднике удалось сосредоточить до сотни джейранов. Увы, ни сама природа, ни иные люди не встретили переселенцев милосердием, немало бед творили волчьи стаи и браконьеры. Правда, с волками справиться оказалось сравнительно просто: с помощью созданной егерской бригады был произведен отстрел хищников, и численность доведена до допустимого соотношения. Главным же злом были браконьеры, которые не останавливались ни перед чем, даже применяли оружие против егерей и инспекторов. Порой между ними происходили настоящие стычки.

Яхья Агазаде, являвшийся первым руководителем управления по охране природы, созданного при Совете Министров республики, с болью и горечью вспоминает: «26 ноября 1966 года в управление поступило сообщение: убиты двое егерей Ширванского заказника. Мы отправились на место происшествия. Выяснилось, что егери Закир и Сардар поймали с поличным двух браконьеров, охотившихся на джейранов в заказнике. В коляске их мотоцикла были обнаружены три джейраньи туши. Браконьеры, не подчинившись егерям, встретили их огнем. Причем смертельно раненый Закир, собрав последние силы, сумел сразить выстрелом одного из браконьеров. Это помогло раскрытию преступления».

Ныне, видя на заповедной территории, прилегающей к Сальянскому шоссе, мирно пасущиеся стада джейранов, невольно вспоминаешь с благодарным чувством отважных и самоотверженных егерей.

Учитывая чрезвычайно благоприятные для обитания условия Ширванского заказника, в 1969 году его преобразовали в одноименный государственный заповедник площадью 17 745 гектаров.

Хорошая и птицам

Ныне джейраны, обитавшие в заповеднике, привыкли к человеку и не боятся его. А когда, случается, нападают волки, джейраны бегут от хищников к обочинам оживленных дорог, к околице селения Халадж, к становьям чабанов, даже к нефтяным вышкам.

Зимой джейраны держатся стадами, а в марте и апреле стельные особи отделяются от стад и бродят в одиночку. В мае начинается отел. Детенышей рождается обычно двое или трое. Половозрелости животные достигают к 18—19-месячному возрасту. Но матерые самцы не допускают молодняк к спариванию. Молодые самцы впервые участвуют в спаривании лишь спустя два с половиной года, после необходимой природной закалки и периода «мужания». Право на участие в этом акте завоевывают сильнейшие животные, победившие в ходе любопытных турниров. Самки же сразу по достижении половозрелости оказываются в состоянии участвовать в продолжении рода.

Интересен период отела и выращивания потомства. Самка перед отелом отыскивает подходящее место, обычно это ровный участок в окружении кустов, но не слишком густых: она должна иметь обзор местности, сама оставаясь невидимой. Новорожденный ложится на землю, вытянув шею, и обычно сливается с фоном — вспомним сайгачат. Но и он начеку: огромные красивые глаза зорко смотрят вокруг. В первые дни малыш -малоподвижен. Лишь при появлении матери не без усилий поднимается на ноги и сосет молоко. Кормит она его три-четыре раза в день, а в остальное время пасется на значительном расстоянии, отвлекая внимание от детеныша. Когда подходит время кормежки, джейраниха осмотрится по сторонам и, убедившись в безопасности, окликает детеныша. Малыш спешит к матери. А при опасности он остается неподвижным, как бы ни соскучился по ней, как бы ни хотелось есть.

На шестой-седьмой день детеныши уже умеют бегать, но мать выводит их на прогулку только через две недели и даже позже. За это время она проводит с ними своеобразную «тренировку». Любопытно наблюдать за ними. Длинноногий малыш бегает, как на стадионе: сделает рывок на определенную дистанцию и быстро возвращается назад, и так повторяется несколько раз. А кругом взрослые «болельщики».

Двухлетки, вступив в самостоятельную жизнь, не отказываются и от материнской опеки. Джейраны в естественных условиях живут до 7—8 лет. Их заклятые враги — волки и шакалы. Волки устраивают засады, и один из них гонит к этой засаде джейранов… Еще несколько мгновений — и хищники бросаются на добычу. Волки нападают и на джейраньи «ночлежки». Порой они загрызают по нескольку джейранов на месте. Шакал управиться со взрослым животным не в силах, он губит детенышей. Шакал хорошо знает места и сроки отела джейрана. Затаившись в зарослях, он выслеживает самку. Как только она разрешится от бремени, шакал тут как тут.

Джейраны — хрупкие создания. Единственное их спасение и защита — быстрые ноги, молниеносная реакция. Даже при виде небольшого орла они приходят в смятение. А сколько жестоких ликов у опасности! И смертоносный огонь браконьера, и клыки хищника! Бежать! Увы, бывает, что и бежать-то некуда. В Ширванском заповеднике, в адрес которого были сказаны добрые слова, к сожалению, не все благополучно с обеспечением необходимого простора для этих животных. Территория заповедника сплошь и рядом занята стойбищами чабанов и колхозными стадами овец, зимующими здесь. Так что джейрану и не разбежаться в случае опасности. Правда, можно предположить, что гости окажутся и заступниками. Как говорится, нет худа без добра. Но плохо то, что волкодавы, охраняющие зимующий скот, при приближении джейранов встречают их отнюдь не дружелюбно. Бывает, напуганные животные покидают заповедную зону и погибают.

Ширванский заповедник — крупнейшая охраняемая территория. Учитывая его значение и перспективы, надо признать недопустимым использование этой площади под пастбищные угодья и места зимовок общественного скота. Ведь овцы питаются травами, которые составляют кормовую базу джейранов. В снежные и метельные зимы этим животным очень трудно найти корм. Потрава кустов причиняет серьезный ущерб приросту поголовья джейранов, поскольку лишаются естественной маскировки их детеныши. А чабаны, как правило, пускают стада пастись именно в такие угодья. В итоге кусты и заросли редеют.

При обходе заповедной зоны можно встретить и джейранов-подранков. Осенью 1983 года у обочины шоссе Баку — Сальяны заметили тушу джейрана, истерзанную вороньем. Тушу сфотографировали на цветную пленку, обследовали. В загривке обнаружили картечь и несколько дробинок. Картина прояснилась: смертельно раненный браконьерами, джейран добежал до дороги и упал замертво. Неподалеку от загона с отарами, на Бандованском участке, мы увидели другую жертву: раненый джейран был уже не в силах подняться на ноги. Такие примеры не редкость. Все это свидетельствует о серьезных нарушениях заповедного режима, о слабой организации охраны.

Около 4 тысяч гектаров в Ширванском заповеднике занимают водоемы. Заболоченные места и заливные луга привлекают сюда перелетных водоплавающих птиц. Здесь кормятся такие редкие и исчезающие птицы, как султанская курица, дрофа, стрепет, мраморный чирок, колпица, кроншнеп и другие пернатые.

В результате формального отношения, узкого понимания значения заповедника, который, дескать, создан для охраны и развития джейранов, охране водных и заболоченных участков здесь не придается значения. Нестабильны и водные ресурсы. Источник их составляет вода, собирающаяся в коллекторах, откуда ее перекачивают насосами на территорию заповедника. И стоит забарахлить насосу или по какой-либо другой причине, как сразу создается угроза засыхания, стало быть, страдают и флора и фауна.

Надо сказать, что экологические особенности этого заповедника еще полностью не изучены. Наблюдения показывают, что здесь имеется весьма благоприятная разнородная кормовая база для перелетных птиц, численность которых в этих местах превышает в каждом сезоне сотню тысяч. Птицы здесь зимуют и предпочитают не менять кочевку. Зимой небольшие полой и запруды бывают заполнены лебедями. При отлете на гнездовья здесь не остается ни одного из них. Это свидетельствует о том, что кормовая база в заповеднике хорошая и птицам ее вполне достаточно.

Из пернатых в заповеднике зимуют фламинго и серые гуси — их гоготанье слышно далеко окрест. Есть на территории и зайцы. Кормятся они, как и джейраны, ягодами, побегами саксаула и других растений.

Ширванский заповедник не только место зимовья пернатых, некоторые из них здесь и гнездятся. Однако ни численность, ни видовой состав гнездящихся птиц еще не изучены.

Заповедник можно и нужно превратить в образцово охраняемую территорию. Для этого необходимо определить и стабилизировать, в частности, водный потенциал, с которым прямо связана перспектива заповедного ареала. Комплексное развитие заповедника в свою очередь благотворно скажется на развитии популяций его основного обитателя—джейрана.

В Ширванском заповеднике численность хищников чрезмерна. Точного подсчета здесь не ведется, сообщаемые данные основываются на приблизительных выкладках. Зимой и осенью 1983 года, во время авиарейдов по зоне Ширванского заповедника, мы воочию убедились, что волков здесь множество и они чувствуют себя весьма вольготно. Еще бы: за последние 1,0—15 лет, за редкими исключениями, отстрела волков и шакалов в заповеднике не проводилось. Между тем здесь это единственное средство снизить численность хищников. Капканы не годятся для этих целей: в них может угодить и джейран. Организация охоты на хищников—обязанность природоохранительных инстанций. И отстрел должен быть доверен только егерям заповедника или охотничьим бригадам, уполномоченным и проинструктированным охотничьим обществом.

Негативные явления, наблюдающиеся в Ширванском заповеднике, можно сказать, не исключение и для Корчайского заказника, созданного на участке Ханларского государственного охотничьего хозяйства в ноябре 1961 года. Заказник не так уж велик — всего 15 тысяч гектаров гористого и равнинного ландшафта. Ныне в нем насчитывается свыше 400 джейранов. Кроме того, 150—200 особей обитают на других угодьях хозяйства. Однако прирост их неудовлетворителен. Причина знакомая: территория используется под выпас скота, численность хищников не регулируется, не изжиты случаи браконьерства.

Здесь невольно вспоминаются отрезвляющие и призывные строки поэта Мамеда Араза:

…Если так пойдет—тогда нам Не встречаться впредь с джейраном, Любоваться поколеньям Лишь музейным манекеном…

Это сказано двадцать лет назад, и, к счастью, опасность остаться музейным экспонатом уменьшилась благодаря усилиям общественности и природоохранным мерам. Уменьшилась, но не исчезла! Надо бороться за живое богатство наших степей, чтобы предостережение поэта:

Слезы хлынут из очей Опечаленных ключей, И земля в кровавых брызгах Не вернет красы своей не превратилось в горькую реальность.